Иногда я работаю с жёнами алкоголиков, стараюсь лечить их невроз посредством
переключения внимания с мужа на саму себя. Уговаривать уйти от алкоголика-мужа –
ни боже мой, никогда этого не делаю. Даже когда заводят об этом разговоры,
их не поддерживаю. А такие разговоры заводятся часто, ведь каждая третья
женщина только в этом и видит выход. Что из этого получается?
Получается примерно это, можешь полюбоваться.

Утром проснулась и решила: на этом всё, хватит.
Пора валить. Решение окончательное.
Замазала фингал, побросала вещи в чемодан.
Надела практичное платишко. Сунула ноги в удобные туфли.
Нет, ну их нафиг, удобные. На каблуках.
Надела каблуки, сразу выпрямилась.
И хватит горбиться. В новую жизнь иду.
Всё, на выход. К чёрту всё.
Как удачно, что каникулы, дети у мамы.
Вышла из подъезда. Куда сейчас?
В камеру хранения - чемодан пристроить.
Всё, вещички под присмотром, дальше налегке.
Кстати, куда дальше? Может, в парикмахерскую?
Точно, иду в салон. Причёску поменять.
И маникюр. Обязательно маникюр.
Так, готово. Теперь куда?
Ага, вот кафешка.
Выпить кофе, понять, как может выглядеть моя новая жизнь.
Кофе выпила. Пироженку слопала.
Вид на новую жизнь пока не открылся.
Ничего страшного, есть подруга.
Вдвоём уж точно что-нибудь придумаем.
Шагаю к подруге. (Походка вроде пружинистая).
Упс, стоп! Театральная тумба.
Что там предлагается пытливой публике?
Ага, что надо. Значит, в кассу за билетом.
Сижу в зрительном зале.
Наслаждаюсь забытым чувством предвкушения чуда.
Боже, как же хорошо!
Теперь тихо. Начинается спектакль.
Полностью сосредоточилась. Прочь все переживания.
Глаз болит.
Да и фиг с ним. Видит – и молодец.
Блин, как некстати! Плечо заныло.
Козёл, мало было пинать, так ещё и руки выворачивал.
Ладно, не думать. Смотреть на сцену.
На сцене хорошо. Никто никого не бьёт.
Боже, как он её нежно целует!
Всё же любовь – это великая сила.
Прониклась. Потом ещё прониклась. Ещё больше, ещё…
Ну вот, слёзы. Текут и текут.
Память шепчет: «Ведь было же хорошо, было!»
Было. Да. Было.
Да и сейчас бывает. Иногда.
Когда трезвый.
Он хороший мужик. И он любит меня. Это ясно.
Текут слезы. Текут и текут. Да сколько же их?
Промокнула глаза. Высморкалась два раза.
Интересно, нашёл в холодильнике котлеты?
Ладно, если что, пельмени сварит.
Ну да, сварит. Комом.
Попробует вытащить этот слипшийся булыжник.
Шумовка не выдержит. Сломается.
Вывалит эту бурду в железную миску.
Поставит на стол, посмотрит. Жрать сразу перехочет.
Начнёт себя жалеть.
Для этого – рюмочку. Потом ещё одну. Потом кончится бутылка.
Польются пьяные слёзы.
Плечи рыдают. Кулаки колотят по столу – тоже рыдают.
Смысл жизни утрачен. Боже мой, как же ему плохо!
Завтра проснётся, заправит свитер в трусы и пойдёт умываться.
И бриться, а как же. На работу надо. Ничего не попишешь.
Сердце сжалось. Жалко его, не могу.
Сижу, аплодирую – окончен спектакль.
Вышла из театра. Попылила домой.
Опять сдаюсь? Ладно, зато ушла эффектно.
Вхожу. Лежит на диване. Вроде трезвый. Глаза закрыты.
Услышал, что вошла. Вскочил. Спрашивает:
«В парикмахерскую ходила?»
Молчу.
Он не сдаётся:
«Красивая стрижка, тебе идёт»
Молчу.
Подошёл и смотрит в глаза.
Молчу.
Он хрипло: «Я дрянь, слабак, подонок»
Действительно раскаивается?
Не знаю. Возможно. До следующего раза.
Вздыхаю. Иду на кухню.