Скажи, сколько тысячелетий мы спорим по поводу того, есть ли Бог,
или Его нет? И даже профессиональные пастыри, которые
с пеной у рта убеждают нас, что Бог существует, не верят
в Его существование. Если бы верили, то не придумали бы дьявола:
эту силу, которая якобы равна Богу. Нам даже внушают, что Бог воюет с этим
существом. И даже намекают, что, если мы не будем паиньками, то Бог может
проиграть эту войну.

Я не набожная. Я верю в Бога, но не как в дяденьку с курчавой бородой,
а как в силу, мощное психическое явление. Я не говорю о Боге
с придыханием, не поклоняюсь и не страшусь. Я с этой силой
сотрудничаю – задаю вопросы, спорю. Слушаю и чувствую, что она мне
передаёт, чтобы помочь мне сделать выбор в пользу добра.
А свой страх давлю в зародыше. И хотя он иногда побеждает,
я не собираюсь сдаваться – продолжаю тренировать способность
побеждать свои страхи, в любом их проявлении.

Такая стратегия очень даже выигрышная. Она обеспечивает состоянием
безмятежной уверенности. Я верю в себя, в добро, в людей.
И я точно знаю, что завтрашний день сияет точно так же,
как день сегодняшний. А ещё я знаю, что сила, которая во мне действует,
обеспечит всё, что мне нужно. И не когда-нибудь потом, а в тот срок,
который я декларирую.

Но время от времени я себя спрашиваю: а что если во взаимодействии
с этой внутренней психической силой я пойду дальше? К чему я приду?
К просветлению? Выглядит вроде заманчиво. Но что будет в результате?
Судьба Христа? Нет уж, увольте.
Я и сейчас-то не могу объяснить своё чувство умиротворения
и свой постоянный жизненный экстаз, где страхи – очень редкие гости.
Люди слушают меня и кивают, а отвернусь – вертят у виска пальцем:
мол, блаженная, с реальной жизнью вообще не в контакте.

Жить, как жили Будда, Христос и все, кто были с Богом в прямом контакте.
Как те, кто знали и понимали свои неограниченные возможности, среди которых
шествие по воде – ничего особенного, нормально.

Всё это прелестно, но к чему это приведёт? Самое лучшее,
так это загонят в цирк и заставят демонстрировать чудеса.
Но скорей всего, будет куда хуже – как это было с Христом.
Сначала люди удивлялись, как это он может исцелять прикосновением,
ходить по воде и творить какие угодно чудеса; потом начали ему завидовать;
скоро зависть переросла в ярость, которая, впрочем, оказалась бессильной,
не отняла у Христа радость. Тогда принялись преследовать, что тоже
не возымело должного эффекта: Христос продолжал всех любить,
да ещё и с большей силой. В итоге распяли. А когда увидели, с каким миром
он принял свою смерть, назвали святым и страстно возлюбили.

Христос точно знал, что никакого дьявола и никакого ада нет.
Ему было доподлинно известно, что каждый человек – Бог.
Христос передавал это в каждом своём слове.
Он говорил нам, что любая болезнь исцелима,
а наши страхи – это сбитое в настройках воображение.

Но нет, мы мусолим Библию, а эту истину не видим в упор.
Мы лучше будем верить в дьявола и в пылающий ад,
чем примем участие в сотворении. А что, зато никакой ответственности.
Мол, что с нас взять? Мы всего лишь слабые и беспомощные люди…