Вот притча. Надеюсь, тебе понравится.

В тюрьму привезли арестанта, приговоренного к смертной казни.
И вскоре на всю тюрьму раздалась его молитва богу. И с тех пор
так и было: едва занимался рассвет, этот арестант начинал молиться,
и молитва длилась весь день, до самой ночи.

Этот приговорённый истово любил бога, и его любовь была безграничной.
Его молитвы были такими сокровенными, такими искренними, что потоки слёз
непрестанно струились из его глаз. Он возносил мольбы, и раскаяние звучало
в каждом слове священных песнопений, звучащих целыми днями на всю тюрьму.

Начальник тюрьмы, офицеры и надзиратели с большим уважением относились
к набожному арестанту. Их до глубины души трогала его вера в бога. Когда
они приходили с инспекцией, они всегда видели этого человека молящимся,
а когда он был занят на тюремной работе, то не переставал молиться - делал
что-то, а его губы шевелились, не прекращая молитву ни на миг.

Однажды начальник тюрьмы пришел к этому арестанту в камеру,
чтобы сообщить ему радостную новость: смертный приговор ему
заменили на 7 лет заключения. Но когда начальник вошёл в камеру,
то обнаружил, что, хотя солнце уже встало, арестант крепко спит.
А священная книга, четки и коврик для моления – всё валялось в углу.
Это было так необычно, что начальник тюрьмы даже подумал,
что арестант не спит, а умер.
Он подошёл, тронул арестанта за плечо и с облегчением выдохнул,
когда тот открыл глаза. Но потом начальник сердито сдвинул брови и спросил:

– Ты почему спишь в неустановленное время?
И разве ты не молишься с утра?

На что арестант ответил с ухмылкой:

– Начальник, ты, похоже, пришел с хорошей новостью? Так надзиратель
ещё вчера мне сообщил, что казнь мне заменили на 7 лет заключения.
Стало быть, бог сделал то, что я от него хотел. К чему теперь молитвы?
Не стоит беспокоить бедного парня просто так.

И снова завалился спать. Потому и не услышал тихий голос:
- Сынок, больше не греши, не надо.
И столько нежности было в этом голосе, столько любви, столько веры.
Бог верит в нас. И, судя по всему, эта вера так сильна, что в ней
нет ни сомнений, ни разочарований.

…Вот бы и нам такую веру, правда же?